Винер. Кибернетика.

Человек будущего вряд ли останется, таким же “натуральным” существом, таким же теплокровным позвоночным, каким он вышел из горнила естественного отбора. Почти наверное, он будет искусственно развивать свой мозг и свое тело, будет по воле лепить и изменять свою физическую оболочку. Ему по силам быть впереди любого возможного робота. Это будет биологическая революция, и если смелые гипотезы оправдаются, она будет означать преобразование всего человеческого существования.

Руссо Юлия или новая Элоиза

|Жан Жак Руссо |Юлия или новая Элоиза Пока нам живется хорошо, мы жаждем жить, и только величайшие страдания побеждают в нас любовь к жизни; ибо все мы наделены от природы сильнейшим страхом смерти, и этот страх скрывает от наших взоров все убожество человеческого существования. Долго влачит человек тяжкую и скорбную жизнь, прежде чем решится ее покинуть, но стоит отвращению к жизни преодолеть страх смерти, как жизнь для него становится явным злом; таким образом, хотя никто не может с точностью определить, когда именно она перестает быть благом, все, по крайней мере, достоверно знают, что она бывает злом задолго до того, как это обнаружится, и для каждого здравомыслящего человека право отказаться от жизни возникает гораздо раньше, чем желание осуществить его.

Эпистолярный жанр

|Жан-Жак Руссо |Юлия, или Новая Элоиза | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Перевод А. Худадовой Твоей красоте, — даже твоей красоте, — настанет конец; придет день, и она увянет, исчезнет — так осыпается несорванный цветок. А я меж тем страдаю, томлюсь, молодость моя исходит слезами, истощается горем. Подумай, подумай, Юлия, мы уже насчитываем целые годы, утраченные для наслаждения. Подумай, ведь их уже не воротить, — а если мы и сейчас упустим время, так будет и с годами, что нам еще суждено прожить. О, ты ослеплена, моя возлюбленная! Ты гонишься за призрачным счастьем, надеясь на времена, когда нас уже не будет на свете. Ты заглядываешь в отдаленное будущее и не замечаешь, что мы сгораем и наши души, изнемогая от любви и страданий, скудеют, и иссякают, как вода в роднике. Опомнись, пока не поздно, опомнись, моя Юлия, — заблуждение гибельно. Оставь все свои замыслы и вкуси счастье. Приди, о душа моя, в объятия своего друга, пусть воссоединятся две половины нашего существа! Приди, и пред лицом неба, покровителя нашего бегства, свидетеля наших клятв, мы дадим обет жить и умереть друг ради друга.

Ник вуйчич о приобретении друзей

|Ник Вуйчич |Жизнь без ограничений Одна из самых больших наших ошибок — попытка завоевать друзей, рассказывая им о себе: о своих страхах, проблемах и радостях. Завоевывать друзей нужно, укрепляя общие интересы и связи, которые послужат общему благу. Построение отношений как сберегательный счет: вам не на что рассчитывать, если вы сами что-то не вложите.

Странное озеро

Озеро расположенное на открытой поляне лишенной деревьев, было покрыто туманом. Он струился по воде белыми клочьями то скрывая, то показывая взору темно-синюю водную гладь озера. 

На узкой тропинке пролегающей вдоль озера, туман расступался, пропуская группу людей. Друг за другом они медленно пробирались, с сосредоточенными лицами. Казалось они были погружены в транс, потому, что туман как будто цеплялся им за ноги и приходилось с усилием отрывать ноги, запутывающиеся в нем. Эта процессия напоминала священнодействующих. 

Было как раз то сумеречное время суток, когда не ясно то ли это день заканчивается, то ли просыпается утро.

Но что меня более всего тревожило в этом видении, так это та женщина, следующая где то в этой процессии. Она несла ребенка 3-5 лет на руках и мне кажется что этим ребенком был я, там у нее а руках, в ее воле, с которой я не согласен, и однако же никак не мог выразить этого. Смутно я догадывался что мне предстояло там какое то испытание, странное и тревожащее меня на каком то животном уровне.

Наверное там происходило какое-то языческое поклонение богу старого озера. Теперь культ давно забыт, остались только обрывки воспоминаний. Память лишь шепчет смутными намеками о языческих обрядах, вакхических танцах с их кровавыми жертвоприношениями. Так или иначе но я помню себя пробирающимся через лес, прочь от озера уже на собственных ногах. Я шел среди странных изогнутых деревьев, как от сильного ветра и протяшивающих ко мне ветки-руки.

Безучастный лес молча наблюдала как ребенок едва научившийся ходить, пробирался сквозь густые заросли, каким то образом избежав расправы. Природа не зла и не добра и поэтому пугает сильнее самой предстоящей смерти.